Сын звездного человека - Страница 49

Когда пожар прокатился вдоль берега, превратив воду в кровь, существа в воде съежились, под пахнущим дымом жарким дыханием пламени. С неба в воду упала птица, оставив после себя запах горелых перьев. Горец уронил голову на руки, приоткрыл рот и нос не больше, чем на дюйм, и держал их у самой воды. Он ощущал на своих плечах мучительно жаркие удары раскаленного воздуха.

Как долго они плавали, вцепившись в стенки хижины, они так и не поняли. Когда треск пожара уменьшился, Форс снова поднял голову.

Яркое зарево огня исчезло. То тут, то там все еще тлели угли. Пройдет какое-то время, прежде чем беглецы смогут снова пройти по этой все еще дымящейся земле. Им придется и дальше идти по воде. Форс оттолкнул тело оленя, слишком поздно добравшегося до убежища, и проложил себе путь к следующей хижине и так до самой плотины. Здесь огонь прогрыз дыру, отхватив солидный кусок, так что вода свободно лилась в старый канал ручья.

При свете тлеющих корней он видел на некоторое расстояние.

– Оп-ля!

Мгновевие спустя к нему присоединился Эрскин.

– Так, значит, мы пойдем водой, да? – воскликнул южанин. – Ну, когда позади нас был такой пожар, мы можем не беспокоиться о погоне. Наверное, сегодня ночью Фортуна находится по правую руку от нас, брат мой.

Форс хмыкнул и вскарабкался на грубую поверхность плотины. Они снова могли идти пешком. Вода здесь была только по пояс, но камни в русле речки были скользкими, и беглецы шли осторожно, боясь упасть и погибнуть.

Наконец огонь, освещающий небо, остался позади. Форс остановился и посмотрел на звезды, разыскивая знакомые созвездия. Они были его неизменными проводниками. Они направлялись на юг – но на запад от них простиралась незнакомая местность.

– Теперь мы услышим барабаны? – спросил горец.

– Не рассчитывай на это. Племя, вероятно, считает, что я так же мертв, как и Норатон, и призыва больше не будет.

Форс задрожал, наверное, от того, что долго был в холодной воде.

– Эта местность обширна, и без сигналов мы можем пройти мимо твоего племени...

– Это тем более вероятно, потому что сейчас война и мой народ будет скрывать свой лагерь, как только это возможно. Но, брат, я думаю, что мы не могли бы так легко этой ночью вырваться из плена на свободу, не будь вам предназначена какая-то особая миссия. Направимся же на юг, и давай будем надеяться, что та же сила поможет нам найти то, что мы ищем. По крайней мере, твои горы не сдвинутся с места, и мы можем повернуть к ним, если нам не останется ничего другого...

Но Форс не отозвался. Все свое внимание он обратил на звезды.

Пока им приходилось идти по ручью, спотыкаясь об источенные водой валуны и скользя по гальке. В конце концов они, наконец, вошли в овраг.

Его стенки из серого камня сомкнулись над ними, словно они попали в западню. Они присели на плоский выступ, чтобы отдохнуть. Форс беспокойно задремал. Москиты усеяли его тело и пили кровь, несмотря на то, что он осыпал их шлепками. Но, наконец, его отяжелевшая голова склонилась, и он не мог больше бороться с охватывающим его сном. Он был измотан и отупел от усталости.

Наконец журчание воды его разбудило. Он полежал, слушая его, прежде чем заставил открыться распухшие веки. Форс растер зудящее, распухшее от укусов лицо и слепо посмотрел на поросший зеленым мхом камень и коричневую воду. Затем он рывком сел. Теперь, самое малое, было уже позднее утро!

Эрскин все еще лежал рядом на животе, голова его покоилась на согнутой рука. На его плече было большое красное пятно – след от ожога.

Туда, должно быть, ткнулось плывшее по воде горящее дерево. А дальше по течению Форс видел другие признаки пожара – полусгоревшие ветки, измочаленное тело белки с обуглившимся на спине мехом.

Эту белку Форс выудил прежде, чем вода унесла ее дальше.

Полусгоревшая белка была настоящим пиром, когда живот сводил слишком близкое знакомство с позвоночником. Форс положил белку на выступ и содрал шкурку острием камня, за который цеплялся всю ночь.

Завершив эту кровавую работу, он разбудил Эрскина. Великан, сонно протестуя, перекатился на спину, с минуту полежал, уставясь на небо, а потом сел. В свете дня его избитое лицо было похоже на чудовищную пурпурно-коричневую маску. Он сумел выдавить кривую улыбку, когда протянул руку за предложенным ему Форсом кусочком полусырого мяса.

– Пища и ясный день, перед нами отличный день для путешествия.

– Только полдня, – поправил его Форс, измеряя высоту солнца и длину тени около них.

– Ну, тогда полдня – но человек может пройти довольно много даже за полдня. А нас с тобой, кажется, невозможно остановить...

Форс мысленно вернулся к невероятным событиям последних дней. Он давно уже не мог понять, сколько дней прошло с того времени, когда он покинул Айри. Но в том, что сказал Эрскин, было зерно истины – их еще не остановили, несмотря на Чудищ, народ ящериц и степняков. Даже Земля Взрыва и пожар не стали для них непреодолимыми барьерами...

– Ты помнишь, что я однажды сказал тебе, брат, там, когда мы стояли на поле летающих машин? Никогда больше человек не должен воевать с себе подобными, потому что если он будет это делать, то человечество полностью исчезнет с лица Земли. Древние начали это своим смертельным дождем с небес, и если мы продолжим, то будем прокляты и погибнем!

– Я помню.

– Теперь у меня не выходит из головы то, – медленно продолжил великан, – что нам с тобой показали некоторые вещи, которые мы, в свою очередь, можем показать другим. Эти степняки рвутся воевать с моим народом – и все же в них тоже есть тяга к знаниям, которую Древние по глупости своей отбросили прочь. Они порождают таких искателей, как этот Мэрфи, с которым мне хотелось бы завести дружбу. Есть также ты, из клана горцев – и все же ты не испытываешь ненависти ни ко мне, ни к степняку Мэрфи. Во всех племенах мы найдем людей доброй воли...